Подвиг рядового Макухи.
В ночном бою на 21 марта 1915 года в районе Залещиков (Буковина) австрийцам после обстрела русских позиций из тяжёлых орудий удалось овладеть одним из укреплений, обороняемых частью Каспийского полка. Почти все защитники его погибли или были ранены ещё в ходе обстрела. Телефонист Алексей Макуха был захвачен в плен и подвергнут допросу, так как по роду службы он должен был иметь информацию о расположении частей русской армии на данном участке фронта. Однако рядовой отказался отвечать на вопросы австрийских офицеров, что крайне их разозлило. Словесные угрозы не подействовали, и тогда «... офицеры повалили его на землю ничком и вывернули руки за спину. Затем один из них сел на него, а другой, повернув ему голову назад, при помощи кинжала-штыка раскрыл рот и, вытянув рукою язык, дважды резнул его этим кинжалом. Изо рта и носа Макухи хлынула кровь». Изувечив человека, австрийцы, видимо, потеряли к нему всякий интерес, ведь он уже не мог говорить, благодаря чему, возможно, и остался в живых. Вскоре, после удачной контратаки русских, враг был выбит из захваченного укрепления и рядовой Макуха снова оказался среди своих. По другим, более поздним публикациям, Макухе удалось бежать, сбив с ног офицеров, которые повели его в свои окопы и остановились закурить. Так или иначе, первое время герой ничего не мог говорить и не мог принимать пищу. По свидетельствам очевидцев, когда он возвратился в полк, язык у него болтался на тонкой перемычке, к тому же были сильные ушибы гортани. Макуха был немедленно направлен в г. Тарнополь (Галиция) в лазарет чинов тюремного ведомства, где врачи наложили ему швы на рану, нанесённую на ¾ языка.
Солдат - мученик, о геройском поступке которого вскоре стало широко известно, был сразу же окружён повышенным вниманием и заботой не только со стороны врачей и медсестёр. Сам «Верховный Главнокомандующий соизволил удостоить названного рядового Алексея Макуху производством в младшие унтер-офицеры, пожалованием Георгиевского креста 1-й степени и выражением ему особой личной благодарности Его Императорского Высочества за свято исполненный долг и присягу. Вместе с тем Верховный Главнокомандующий вошёл с особым представлением на Высочайшее имя о пожаловании ему, доблестному воинскому чину российской армии, двойной пенсии, против установленной для раненых унтер-офицеров первого разряда».
Что касается награждения Георгиевским крестом 1-й степени, то здесь, ви¬димо, имеет место редкий случай единовременного вручения сразу 4-х крестов. О более ранних подвигах Макухи, за которые он мог бы получить 4, 3 и 2-ю степень креста в прессе ничего не сообщается, да и звание рядового подтверждает, что до этого он не был Георгиевским кавалером. На приведённых же фотографиях на его груди полный Георгиевский бант. С учётом того, что случай с Макухой был из ряда вон выходящим, являясь неслыханным зверством даже в условиях войны, решено было так неординарно наградить героя, подчеркнув тем самым особое значение его подвига.
Эта история стала, по свидетельствам современников, первой в череде зверств австро-германцев над пленными и сразу, естественно, вызвала широкое общественное негодование. Неслыханная дикость со стороны «культурных» европейцев, пусть даже врагов, шла вразрез с представлениями об элементарной порядочности, человечности, с законами и обычаями войны. Командование российской армии незамедлительно отреагировало на австрийское зверство. Верховный Главнокомандующий в своём приказе повелел лишить пленных австрийских офицеров права ношения оружия, что, в соответствии с законами войны, было справедливым и унизительным для австрийцев решением. Корреспонденты «Нивы» в заметке «Не достойны носить оружие» сообщают следующее: «Командующий войсками Омского военного округа генерал от кавалерии Шмит в приказе по войскам 30-го марта с.г. объявил: «Верховный Главнокомандующий повелел лишить права ношения оружия пленных австрийских офицеров, в том числе офицеров гарнизона Перемышля, за совершённое чинами австрийской армии в ночь на 21-е марта в районе Залещиков гнусное зверство над доблестным чином русской армии рядовым Алексеем Макухой, которому австрийцы вырезали язык за отказ сообщить врагу сведения, составляющие военную тайну. Приказываю: отобрать оружие у пленных австрийских офицеров, объяснив им причину применения этой меры».
Не осталась в стороне и православная церковь. Так, «епископ Анастасий Ямбургский, ректор Петроградской Духовной Академии, обратил внимание на нравственную сторону подвига героя-мученика Алексея Макухи, добровольно претерпевшего беспримерное мученичество». Епископ предложил послать от Петроградского духовенства в дар герою икону с изображением Св. Алексея человека Божьего, так как день мученического подвига почти совпал с днём Ангела Алексея Макухи. Мысль эта встретила полное сочувствие и, кроме того, предполагалось возбудить в Святейшем Синоде вопрос о благословлении героя иконою от имени Святейшего Синода с выдачей установленной грамоты.
Дальнейшая судьба Георгиевского кавалера Макухи, как и большинства других героев 2-й Отечественной войны, нам не известна. В последних дошедших до нас известиях о нём сообщается, что здоровье израненного воина идёт на поправку, речь к нему возвращается (к осени 1915 года он уже мог говорить шёпотом), и врачи надеются на его полное выздоровление.
