ЛЕЙБ-ГВАРДИИ УЛАНСКИЙ ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ПОЛК.
(В.А. Гущин. История Петергофа и его жителей. Книга 1. стр. 358-386).
Лейб-гвардии Уланский полк, как уже говорилось, после своего сформирования в 1809 году остался квартировать в Стрельне, откуда уходил сражаться с французами, шведами и подавлять польское восстание 1830-1831 гг.
Стрельнинские уланы участвовали в тех же сражениях, что и петергофские драгуны, также несли большие потери, многие офицеры и нижние чины получили награды, а полк в целом за войну с французами был отмечен георгиевскими трубами и георгиевским штандартом с надписью «За взятие при Красном неприятельского знамени и за отличие при поражении».
Николай Васильевич Гербель, поэт и переводчик, служивший в 1850-е годы офицером в Лейб-гвардии Уланском полку, написал стихотворение о подвигах улан в войне с французами, которое стало полковой песней:
|
«Ура», гвардейские Уланы!
Кто не слыхал про молодцов?
Не даром помнят басурманы
Про наших дедов и отцов.
Не даром кровью и трудами,
Мы заслужили у Царя
Штандарты с белыми крестами
И трубы все из серебра.
Кто не слыхал, как Лейб-уланы
Дрались в двенадцатом году?
То были вихри, ураганы
Беда была им не в беду.
Бывало, дня не проходило,
Чтоб наши не были в огне,
Чтоб утро их не захватило
Готовых к бою на коне.
|
И вихрем мчались Лейб-уланы
На басурманские ряды,
И кровью смоченные раны
Обозначали их следы.
Хотя теперь меж наших хватов
Не видно прежних стариков,
Но в их преемниках-собратах
Все тот же дух, все та же кровь!
Так выступайте ж, басурманы!
Мы вам покажем в добрый час,
Что за народец Лейб Уланы,
Что значит гвардия у нас!
|
После смерти великого князя Константина Павловича шефом полка стал великий князь Николай Николаевич, сын императора Николая I, родившийся 27 июля 1831 года.
На следующий день после рождения он был объявлен шефом полка, и в честь этого всем нижним чинам приказано было выдать от имени Его Величества по 2 рубля, по 2 фунта говядины и по 2 чарки вина.
Позже шефами полка, помимо великого князя Николая Николаевича, были и другие члены императорской фамилии, включая и князей Лейхтербергских.
Стрельнинские казармы не удовлетворяли потребностей полка, и было принято решение о переводе его в Петергоф.
С 1837 года под надзором капитана Эндена началось строительство каменных казарм, деревянных конюшен и деревянного манежа.
В начале 1840 года строительство их было закончено, и полк полностью перебрался в Петергоф.
Его полная численность тогда составляла 1197 человек, из них строевых 1031 человек, в том числе: штаб-офицеров — 47; унтер-офицеров — 112; трубачей — 22; рядовых — 850.
Через несколько лет уже из освоенных новых казарм полк уходил в Венгерский поход, получив от жителей Петергофа такое же серебряное блюдо, как и конно-гренадеры.
Венгерский поход длился пять месяцев, с 26 мая по 30 октября 1849 года, но в сражениях полку участвовать не пришлось.
В начале сентября 1854 года с началом войны с Англией и Францией уланы в составе трех дивизионов выступили к западной границе империи, но, вступив в пределы Гродненской губернии, оставались там до конца войны.
Остальная часть полка использовалась для охраны Санкт-Петербургской губернии, объявленной на военном положении.
В 1863 году полк спешно с Варшавского вокзала отправили 23 и 24 апреля двумя эшелонами на подавление польского восстания, с которого уланы вернулись в ноябре.
Следующей военной кампанией для полка стала Русско-турецкая война, сердечные проводы на которую устроили ему петергофские жители.
Гвардейский корпус не сразу вступил в состав действующей армии на Балканах. Война Турции была объявлена 12 апреля 1877 года, а приказ о мобилизации гвардии пришел от главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, только 21 июля: «Давнишняя моя мечта исполнилась; поздравляю гвардейский корпус с мобилизацией и надеюсь скоро увидеть на Дунае свое родное детище» [225].
С 22 июля началась мобилизация полка, 29 июля вечером на заднем кадетском плацу был проведен смотр полка в его «полном составе людей и лошадей, по военному времени, в полной походной форме, с полной укладкой обоза и всего полкового имущества, шедшего в поход. Благодаря общим трудам, полк представился очень хорошо...» [225].
Как провожали полк петергофские жители, рассказал в опубликованных мемуарных записках полковой адъютант, штаб — ротмистр Александр Николаевич Трубников:
«3 августа около 11 часов раздались трогательные, а вместе с тем, торжественные звуки генерал-марша, после которых люди начали выезжать и строиться у полковой церкви, трубачи на правом фланге, 1-й и 2-й эскадроны развернутым фронтом по Никольской улице, а 3-й и 4-й напротив.
Перед дверями собора был вынесен аналой, на котором стоял образ Вознесения, дня нашего полкового праздника, и кругом которого теснились матери, жены, сестры и добрые знакомые, приехавшие и пришедшие проводить отъезжающих.
Около часу раздалась команда «смирно», а затем объехал полк и поздравил с походом наш бригадный командир Свиты Его Величества генерал-майор Клодт, после чего собрал к себе всех офицеров и сказал несколько слов о старинной боевой чести и воинской славе полка, которую сумеют поддержать и в эту кампанию настоящие его представители; затем обратился к солдатам, сказав: «Ребята, вам предстоит много труда и лишений, надейтесь на Бога и докажите Царю, что не даром он баловал вас в мирное время. Надеюсь, вы обрадуете в военное время нашего возлюбленного Государя!»
Громкое «ура» было ответом на слова бригадного командира. Затем начался молебен, в присутствии Их Высочеств Петра Николаевича и Георгия Максимилиановича, князя Романовского, герцога Лейхтенбергского, Петергофского коменданта А.В. Фрейганга, управляющего Петергофом генерал-лейтенанта П.П. Баумгартена и проч.
«Царю небесный» запели уланские кантонисты и начали креститься уланы в конном строю. В этом молебне было действительно что-то торжественное; не блестящая обстановка производила это впечатление, а искреннее настроение всех присутствующих в эту минуту придавало какой-то величественный вид проводам полка, выступавшего в поход.
Молебен кончился окроплением штандарта и всего полка святой водой при пении «Спаси Господи люди твоя».
Петергофские дамы, в лице полкового командира, благословили полк образом. Эта любезность была вполне оценена всеми офицерами, и благодарность наша выразилась в простых словах, которые офицеры спешили высказать каждой из присутствовавших отдельно.
Затем петергофские жители, желая чем-нибудь напомнить офицерам о прошлых хороших отношениях, всегда существовавших между ними и полком, пили здоровье полка из нарочно приготовленных для этого маленьких серебряных стаканчиков, на которых было вырезано: «Петергоф, 3 августа»; каждый офицер получил такой стаканчик, который и брался большинством в поход.
Нижним чинам жители дали по чарке водки и по 25 коп. на человека. Петергофские извозчики также благословили полк образом; вообще проводы были самые теплые и сердечные.
После окончания благословений и прощаний я отвез штандарт в 3-й эскадрон; полк повернул направо и, под звуки полкового марша, справа по три, выступил в Турцию.
