Последняя.

После падения монархии в 1917 году, в опустевших петергофских казармах 148-го пехотного Каспийского полка разместился 3-й запасной пулеметный полк; впоследствии здесь находились различные части Красной армии.

Начавшаяся в стране гражданская война развела по разные стороны многих бывших офицеров XVIII-го армейского корпуса, 37-й пехотной дивизии и самого Каспийского полка.

Бывший командир петергофского лейб-гвардии Драгунского полка, ставший в 1917 году командиром XVIII-го армейского корпуса, генерал от кавалерии И.Г. Эрдели принимал активное участие в Белом движении Юга России, с апреля 1919 года был главнокомандующим войсками Северного Кавказа, эмигрировал, скончался 3 июля 1939 года в Париже, похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Генерал-лейтенант А.В. Геруа в конце 1917 года поступил на службу в Красную армию, но одновременно вел активную работу по отправке бывших офицеров в армии Белого движения. В 1918 году он уехал на Юг России, работал в военных дипломатических миссиях, впоследствии проживал в Румынии, после вступления советских войск в Бухарест в 1944 году был арестован, вывезен в СССР, и расстрелян.

Командир дивизии, а затем и корпуса генерал А.М. Зайончковский перешел на сторону советской власти, стал генералом Красной армии, профессором Военной академии, написал несколько работ по истории мировой войны, в том числе «Мировая война 1914–1918 гг.», но о дивизии, которой когда-то командовал, даже не упомянул. Крупным советским военным историком стал сын А. Зайончковского — Петр Андреевич, автор многих трудов по социально-экономической и политической истории России XIX века.

Начальники штаба корпуса генералы К.Ф. Щедрин, В.А. Лавдовский, Э.А. Верцинский и Ф.Н. Романов также принимали активное участие в Белом движении и впоследствии эмигрировали. Генерал-майор Верцинский был арестован и расстрелян большевиками в 1940 году в Ревеле (Эстония).

Начальник штаба корпуса генерал-майор граф С.Н. Каменский остался в Советской России, где неоднократно подвергался репрессиям и умер в ссылке в Караганде. В 1932 году умер в советской тюрьме и бывший инспектор артиллерии XVIII-го корпуса генерал-лейтенант Н.В. Берников.

Командиры 37-й пехотной дивизии Михаил Львович Матвеев и Торстен Карлович Ваденшерна приняли активное участие в борьбе против большевиков. Генерал-лейтенант Матвеев служил в Вооруженных силах Юга России, а уроженец Финляндии генерал-лейтенант Ваденшерна стал начальником национального ополчения Северного фронта Белого движения, в феврале 1920 года попал в плен и был расстрелян вместе с сыном. В 1938 году был расстрелян генерал П.П. Сытин, командовавший 37-й дивизией в 1917 году и служивший в Красной армии в 1918–1934 годах. Командир 37-й артиллерийской бригады, в 1916 году временно исполнявший обязанности командира 37-й дивизии, генерал Михаил Иванович Репьев принял активное участие в Белом движении, был инспектором артиллерии в русской армии генерала Врангеля. В эмиграции он возглавлял Общество офицеров-артиллеристов и французский отдел Общества галлиполийцев, скончался в 1937 году, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Начальник штаба дивизии, а впоследствии командир лейб-гвардии Семеновского полка генерал Сергей Иванович Соваж погиб в мае 1916 года; во время похода его лошадь споткнулась и при падении насмерть придавила седока. Полковник Я.В. Сафонов, бывший начальником штаба дивизии в 1917 году, в Белом движении занимал пост начальника штаба 1-го Украинского армейского корпуса, в 1918 году попал в плен к большевикам и был расстрелян. Николай Михайлович Гиммельман, бывший делопроизводителем при строительстве Каспийского военного городка, дослужился до полковника. В 1918 году был зверски убит матросами в Кронштадте.

По-разному сложились судьбы бывших командиров Каспийского полка.

Александр Адлерберг, Павел Кордюков, Владимир Колюбакин и Александр фон Нерике принимали участие в Белом движении и впоследствии эмигрировали. Эдуард Фрейман скончался в 1920 году. Евгений Искрицкий недолгое время служил в Красной армии, затем находился на преподавательской работе, впоследствии был сослан в Чимкент, где и скончался в 1949 году. Константин Шильдбах служил у гетмана П. Скоропадского, затем преподавал в Москве, в 1931 году был приговорен к лишению прав проживания в центральных районах СССР на три года, дальнейшая его судьба неизвестна. Последний командир каспийцев Владимир Гиттис перешел на сторону новой власти, дослужился до командира корпуса и был расстрелян в 1938 году.

Полковник Каспийского полка Николай Андреевич де Боде, награжденный за отличие в Мукденском сражении орденом Святого Георгия 4-й степени, дослужился до генерала, командовал 57-й пехотной дивизией, эмигрировал и умер в Югославии в 1924 году.

Некоторые бывшие офицеры Каспийского полка, как например, Сергей Рябинин и Евстафий Ковесский выехали за пределы советской России, другие были мобилизованы на службу в Красную армию и занимали различные невысокие командные должности, не выше командира полка. В Красной армии служили Г.В. Белов, Н.Н. Березин, М.М. Гензель, В.П. Морозов, В.П. Росмеер, В.П. Самойлов, М.С. Скрягин, А.В. Петров, Н.А. Солодягин, К.П. Хохлов, А.А. Чепурковский.

А в Петергофе в 1924 году закрыли полковую церковь Святой Анастасии, уничтожили иконостас, снесли колокольню и все купола, вскоре и саму церковь перестроили под клуб. Полковой священник Павел Образцов, прошедший с полком русско-японскую и мировую войны и награжденный за последнюю войну орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами, умер еще в 1920 году.

После окончания гражданской войны началась демобилизация Красной армии, из которой в первую очередь без всякой пенсии, без пособий, без трудоустройства увольнялись бывшие офицеры царской армии. В стране, разоренной большевиками, царили голод и безработица; при подозрительном, зачастую враждебном отношении новых властей устроиться на работу в советские учреждения бывшим офицерам было крайне трудно. Они шли работать грузчиками, сторожами, разнорабочими; те, кому везло больше, устраивались кладовщиками, счетоводами, преподавателями в школы. К тому же квартиры многих офицеров были разграблены и реквизированы, приходилось снимать комнаты или углы, что при существующем положении было очень сложно. В Петергоф вернулись лишь немногие офицеры, жилья они лишились, да и слишком много здесь было людей, знавших об их службе в старой армии.          Чтобы хоть как-то обеспечить свои семьи, в сентябре 1926 года бывшими офицерами Каспийского полка была создана в Ленинграде артель «Изобретатель», которая изготовляла наглядные пособия для военного дела. Организаторами артели были Константин Павлович Хохлов, Константин Михайлович Гиммельман и Василий Петрович Морозов. Впоследствии в артель вступили и другие офицеры, как бывшие каспийцы, так и служившие в других полках.

Сразу же после окончания войны советские власти начали репрессии против многих видных советских военачальников, прошедших школу старой армии. Гражданская война была выиграна, и теперь военные специалисты, способствовавшие победе, стали не нужны и даже опасны. Маховик репрессий быстро набирал силу, и в 1930–1931 годах по всей стране Органами государственного политического управления (ОГПУ) была проведена операция под названием «Весна», в ходе которой были арестованы и расстреляны тысячи бывших офицеров царской армии. Ни заслуги перед Отечеством, ни возраст, ни звание, ни состояние здоровья, ни семейное положение не принимались во внимание и не были защитой от репрессий. Новая власть доверяла лишь социальному происхождению, да и то не всегда.

Только по одному делу «Каспийцев» было привлечено более 50 человек, связанных в той или иной степени с полком. Большинство из них было арестовано в сентябре – октябре 1930 года. Поводом для обвинения послужило то, что бывший командир полка полковник Николай Александрович Солодягин хранил у себя полковое знамя, и многие из бывших офицеров знали об этом. В своих показаниях Николай Солодягин писал: «Я подтверждаю, что знамя Каспийского полка привезено мною из Румынии в 1918 году, последнее было зашито у меня в шубу. В 1918 г. я был председателем двадцатки полковой церкви в Петергофе, и поэтому поставил знамя туда с ведома настоятеля этой церкви, Образцова Павла. А когда эту церковь собирались закрыть, я взял его к себе домой, древко я сломал, чтобы удобнее вынести из церкви. Я ежегодно после Октябрьской революции служил панихиды по павшим каспийцам, как в японскую, так и в германскую войну. До 1924 г., когда я проживал в Петергофе, панихиды служились в местной полковой церкви. После переезда в Ленинград панихиды эти служились в Никольском соборе. Панихиды служились в день полкового праздника 22 декабря. На панихиде присутствовали в разное время следующие каспийцы: Белов, Морозов, Сарафанов, Наставин. Для поминания за упокой усопших у меня было поминание, в котором были вписаны поименно ряд офицеров и общей цифрой 1800 солдат. Книжка у меня была отобрана при обыске» .

В архиве ФСБ в деле «Каспийцев» сохранился необычный документ:

«СПРАВКА. По заключению эксперта Каспийское знамя представляет из себя исключительную ценность из-за нашитой на знамя Георгиевской ленты с надписью. Такие знамена пехоте не давались, а исключительно гвардейским полкам. Верно: <Подпись неразборчива>».

С утерей полкового знамени прекращается и само существование полка, а полковник Солодягин еще верил в возрождение старой русской армии и, сохраняя полковое знамя, надеялся на восстановление Каспийского полка, с которым была связана вся его жизнь.

Следствие было недолгим. Арестованным было предъявлено обвинение в создании контрреволюционной офицерской монархической организации, ставившей своей целью возвращение прежней власти. Выездная Сессия Коллегии ОГПУ 23 апреля 1931 года на основании статьи 58/11 Уголовного кодекса приговорила Н.А. Солодягина, В.П. Морозова, Г.Г. Косовца, А.С. Гирса, Л.Н. Сарафанова, К.П. Хохлова и А.А. Чепурковского к расстрелу.

«СПРАВКА. На основании предписания Полномочного Представителя ОГПУ в ЛВО № 7748 с/с от 28 апреля 1931 года Постановление Выездной Сессии ОГПУ от 23 апреля 1931 года в отношении:

Солодягина Николая Александровича, 1871 г. р., урож. г. Ленинграда, модельщика артели «Изобретатель», женатого, беспартийного, подданного СССР.

Белова Георгия Владимировича, 1865 г. р. урож. г. Полтава, из дворян, сына жандармского полковника, б/п.

Косовец Григория Григорьевича, 1875 г. р. урож. г. Лениграда, б. полковника, продавца объединенного ГИЗа, беспартийного, поданного СССР.

Гирс Александра Сергеевича, 1879 г. р., урож. г. Ленинграда, из б. дворян, кладовщика порта, беспартийного.

Сарафанова Леонида Николаевича 1886 г. р. урож. г. Ленинграда, из б. дворян, б. поручика, беспартийного, кладовщика механического комбината.

Хохлова Константина Павловича, 1856 г. р. урож. г. Ленинграда, б. штабс-капитана, беспартийного, служащего артели, подданного СССР.

Чепурковского Александра Александровича, 1884 г. р., урож. г. Кременца, Волынской губ, преподавателя финансового дела, беспартийного, подданного СССР.

приведено в исполнение.

Вышеуказанные лица расстреляны 28 апреля 1931 года».

Приговоренный к расстрелу Василий Петрович Морозов по неизвестной причине был отправлен в лагеря, строил Беломоро-Балтийский канал, затем отбывал ссылку на Колыме, откуда вернулся только в конце 1950-х годов. Остальные лица, проходившие по этому делу, были приговорены к заключению в концлагеря на сроки от трех до десяти лет. К пяти годам концлагерей был приговорен подполковник Каспийского полка Михаил Михайлович Гензель, награжденный в 1917 году орденом святого Георгия 4-й степени. На тех, кто смог уцелеть, новые репрессии обрушатся в конце 1930-годов.

А в марте 1931 года в казармах бывшего Каспийского полка начала свою деятельность Первая школа пограничной охраны и войск ОГПУ, переименованная на следующий год в Первую школу пограничной охраны имени К.Е. Ворошилова. Новое командование принялось уничтожать все, что напоминало о прошлом. С памятника «Каспийцы — товарищам павшим» сняли и переплавили всю бронзу, исчез и памятник М.Г. Балабушке, разрушили часовню с прахом бывшего командира полка Ф.Ф. Таубе. В те же годы было осквернено, разграблено и практически уничтожено Свято-Троицкое кладбище, где находилась могила генерала П. Дягилева. В 1937 году школа была реорганизована в военно-политическое училище войск НКВД им. К.Е. Ворошилова, существовавшее до занятия Петергофа немецкими войсками. В 1946 году новым хозяином казарм стало переехавшее из Кутаиси Суворовское училище, и с этого времени за территорией городка прочно закрепилось сохранившееся до наших дней название «Суворовский городок». В 1960 году училище было расформировано, в казармах разместились различные организации и жилые квартиры. В 1980-х годах при рытье котлована был случайно найден памятник М.Г. Балабушке, который благодаря усилиям краеведов Е.А. Любимова и В.Е. Ардикуцы установили рядом с памятником каспийцам.

В настоящее время у городка нет единого хозяина, он медленно, но верно продолжает разрушаться, полностью разобраны две кирпичные казармы, в здании бывшей церкви находится склад металлолома, и сейчас уже ничто не напоминает об истории и былой славе 148-го пехотного Каспийского полка.

Казалось бы, зачем спустя столько лет рассказывать об истории Каспийского полка, который к гвардии не относился, в крупных, исторически значимых сражениях и событиях активного участия не принимал, а просто был рядовым полком русской армии. И зачем писать о людях, служивших в этом полку, о людях, которые, кажется, уже давно всеми забыты. Когда я приступал к сбору материалов по истории полка, то моей основной целью было рассказать о жизни каспийцев в Петергофе, показать участие полка в жизни нашего города. Для меня история Каспийского полка закончилась в 1918 году, и я был уверен, что история каспийцев не имеет продолжения, но на публикации нескольких заметок об истории Каспийского полка неожиданно откликнулись потомки бывших офицеров полка. Оказалось, что в Саратове проживает внучка расстрелянного полковника Александра Чепурковского. Она рассказала, что в 1931 году, во время ареста деда и обыска все документы были изъяты, и на протяжении многих десятилетий семья не располагала никакими сведениями о его дальнейшей судьбе.

В Ленинграде жила Валентина Васильевна Дюфур, дочь полковника Василия Петровича Морозова, рассказавшая немало интересного о жизни Каспийского полка. В Берлине живет потомок Н.М. Гиммельмана, сотрудник Института современной истории, доктор наук, профессор Игорь Полянский-Гиммельман.